В.Н. Безуглова
Порья Губа – крестьянское поселение к юго-востоку от Кандалакши. По описи 1563 года – 22 двора. Крупное усолье (20 варниц). Сильно пострадала во время Басаргина правежа. В селении находилась весьма почитаемая на Кольском полуострове церковь во имя Николая Чудотворца.
Порья Губа была хорошо обеспечена лесом и покосами, но не имела уловистых семужьих тонь. С прекращением выварки соли селение пришло в упадок. В 1712 году в Порьей Губе, кроме двора священника, было 6 бобыльских дворов, в них жители «скудные и маломожные». По ревизии 1722 года – 67 душ мужского пола.
В 30 – х годах XVIII века порьегубские крестьяне обслуживали Медвежьеостровские серебряные рудники.
В 1785 году в Порьей Губе числилось 15 крестьянских дворов и 88 жителей, которым принадлежало 20 коров, 32 овцы и 33 оленя. Некоторые порьегубцы изготовляли карбасы на продажу.
В 1896 году село состояло из 20 дворов; семги добывалось до 150 пудов, сельди продавалось до тысячи бочонков, добывалось в год 70 тюленей и 450 нерп, диких оленей до 40 голов. По церковной описи 1900 года крестьян 142 человека. Порья Губа административно входила в Умбскую волость.
В 1914 году в Порьей Губе было 35 домов, 183 жителя. Имелось министерское училище.
Ушаков И.Ф. Кольский Север в досоветское время: Историко-краеведческий словарь.- Мурманск: Кн. Изд-во, 2001. – С. 211.
Главными источниками доходов для жителей Порьей Губы являлись сельдяной и звериный промыслы. Продукты промыслов жителей Порьей Губы продавали крестьянам – перекупщикам, которые везли товар в Архангельск. За промысловый сезон добывали до 70 тюленей (в том числе и крупных гренландских), 450 нерп, до 150 пудов семги. Охотились и на диких оленей.
… В 1920-1921 годах в Порьей Губе, как и в других селах Терского берега, были созданы рыбацкие артели. В каждом селе их обычно было по две. В одну вступали зажиточные люди, в другую – бедняки и середняки. В Порьей Губе, например, одна артель называлась «Трудовая», вторая – «Беднота».
…13 июля 1921 года постановлением ВЦИКа была организована Мурманская губерния; в её состав вошли Умбская, Кузоменская, Тетринская волости. Порья Губа причислялась к Умбской волости.
Моя малая Родина – Порья Губа
В основу рассказа положен очерк И. Циркунова «Порья губа: опыт историко-социологических исследований» / Наука и бизнес на Мурмане. Поморские села.- № 6 – 1998. – Мурманск: Кн. Изд-во, 1998.
«Кандалакшский берег, причудливо изгибаясь, образует многочисленные складки – заливы и заливчики, называемые губами. Один из таких заливчиков между мысами Шомбач и Педунов называется Порьей Губой. Многочисленные острова были для местных жителей не только отличными ориентирами, но и служили хорошим укрытием в непогоду… Сильно изрезанные берега Порьей Губы образуют несколько самостоятельных губ – Тар губа, губа Восточная Порья, Костариха, Шушпаниха, Западная Порья, Белозерская, Педуниха, губа Ильинская. Как правило, вершины некоторых губ одновременно являются устьем реки или ручья, где местные жители с успехом ловили форель и семгу. Здесь, в 100 км от Кандалакши, расположено заброшенное ныне село Порья-Губа. Как и раньше, добраться до него непросто, — «летом по морю, зимой на лошадях и оленях». В настоящее время только «летом по морю», так как зимник прокладывать некому, да и путь в Порью Губу не прост, требует хорошего знания местности или надежной карты.
Первое появление людей в этом заливе (Порья Губа) археологи относят к эпохе неолита (3 – 2 тыс. лет до н.э. Это подтверждает обнаруженный в Порьей Губе, «…в местности, называемой Аннин Крест…», лабиринт. Одной из ранних дат в истории поселения – 1556 год. По переписи 1563 года в Порьей Губе насчитывалось 22 крестьянских двора. Профессор И.Ф. Ушаков считает, уточняя время возникновения этого поморского поселения, что оно появилось в начале 16 века, но хозяйственная деятельность поморов в этом районе могла начаться и раньше.
Месторасположение села Порья Губа отличается от расположения других сел Поморья. Село как бы спрятано от посторонних глаз. Остров Горелый, покрытый лесом, скрывает водные подходы к селу… Лишь старый причал и заброшенные постройки фактории по обработке рыбы на восточном берегу острова, где теперь расположилась сезонная лаборатория Кандалакшского государственного заповедника, выдают присутствие людей и свидетельствуют о прежней хозяйственной деятельности человека. Если обогнуть остров Горелый с запада или востока, неминуемо попадешь в один из двух каналов, которые ведут к селу Порья Губа. Эти каналы рукотворные, общая их длина составляет несколько десятков метров. Ширина вполне достаточна для прохождения небольшой рыбацкой лодки. Глубина каналов меняется при приливах и отливах. Бывшие порьгубцы называли каналы «порожками». Западный канал – Варничный порожек, а восточный – Умбский, т.к. находится на Умбской стороне. Варничный – это старое название, которое прямо свидетельствует о давнем занятии порьегубцев – солеварения. Как вспоминают бывшие порьегубцы — переправляться по Умбскому порожку было небезопасно как при приливе, так и при отливе, лодку крутило течением. Через этот порожек был перекинут деревянный мост, который связывал факторию острова Горелый с Порьей Губой.
Пройдя каналы, нужно проплыть небольшое водное пространство, которое мелководным проливчиком соединяется с довольно обширным заливом. Местные жители называли залив Озерком. При входе в Озерко открывается прекрасный вид на противоположный берег, где и раскинулось старейшее поморское село Порья Губа. Пересекая Озерко, слева по ходу движения, на южном берегу можно увидеть кресты последнего порьегубского кладбища. Вспоминают бывшие жители Порьей Губы:
«Последнее кладбище было на Заяцком мыске. Отсюда можно выйти на Салму. Когда-то это место было безлесое, здесь было русло ручья или канальчика, и на полной воде можно было из озерка на карбасе попасть в губу Порью.
А из деревни можно было видеть остров Медвежий. Теперь Салма зарастает лесом. Если с фактории добираться до деревни пешком при подходе слева остаются магазин и хлебопекарня. Теперь их нет. Взяв немного вправо, по тропе попадем в лесок. Здесь по обе стороны – могилы со старинными надгробиями – старое кладбище. Пройдя его, оказываемся на Карпуньей Горке, Карпушке, с неё открывается вид на деревню».
Две части села связывает деревянный мост, перекинутый через ручей по главной улице. В прежние времена он был полноводнее, весной сильно разливался, в нем водилась форель. Западную границу села очерчивает Валегин ручей, небольшой и сильно заболоченный. Пройдя мост, оказываемся в центре той части села, где находились клуб, школа, медпункт, почта, лесничество, ферма.
Сельский клуб – бывшая церковь, построенная в 1776 году во имя Николая Чудотворца. «Это небольшое деревянное строение с шестью зарешеченными оконцами и колокольней, напрямую связанной с церковью. Церковь была обнесена железной оградой на каменном фундаменте. Имущество, как это и подобает православной церкви, было довольно богато: серебряный крест весом 0,534 кг, двухъярусный иконостас, Евангелие с медными наугольниками, чаши, лампады, подсвечники, хоругви, 39 икон, написанных масляными красками на досках, монеты серебряные и медные. Общий вес всех церковных предметов из серебра составлял 5кг 584 г. После Октябрьских событий 1917 года церковь в селе работала до 1930 года, причем до 1921 года был свой священник.
В 1935 году деятельность Никольской церкви возобновляется. 7 декабря заключен договор о содержании и использовании церкви за счет средств верующих… 4 февраля 1935 года Президиум Ленинградского областного исполнительного комитета принял решение о прекращении с 7 февраля 1935 года колокольного звона в городах и сельских местностях области, в том числе и в Мурманском округе… 27 мая 1936 года сельсовет расторг договор с церковной двадцаткой, так как не был выполнен ремонт церкви и колокольни. 5 июня 1936 года колокола порьегубской церкви были сняты и переданы «Цветметлому» — 5 колоколов общим весом бронзы в 245 кг, один колокол оставлен для подачи сигнала в случае пожара, где теперь этот колокол – неизвестно. Но еще непонятней обстоит дело с седьмым колоколом. Как показывают архивные документы, в 1926 году на колокольне было семь больших и малых колоколов, общий вес их составлял 280,19 кг. А это значит, что два колокола, не сданные «Цветметлому», весили свыше 35 кг, что говорит о небольших размерах колоколов. Возникает вопрос – почему в 1936 году были сняты только шесть колоколов? Где же седьмой? Может быть, он до сих пор лежит где-то в Порьей Губе, спрятанный благонамеренными христианами?» (Циркунов. «Порья Губа: опыт историко-социологических исследований».)
Церковь была закрыта, помещение переоборудовано под клуб. Вспоминают порьегубцы: «Ходили в кино, на танцы, приезжали агитбригады с концертами, к праздникам готовились концерты силами сельчан – молодежи, школьников. В клубе можно было поиграть в шашки, шахматы, на бильярде, была и небольшая библиотека в холодном, неотапливаемом помещении. В 60-е годы к помещению клуба была пристроена изба-читальня с печкой, был отдельный вход, желающих читать было много. В эти годы заведующей клубом и библиотекой была Лидия Сергеевна Носкова».
Напротив клуба – школа. Бывший дом купца Каюкова Варлаама Потаповича. Дом большой, с высоким двусторонним крыльцом. «В первые годы Советской власти … остро стоял вопрос об открытии сельской школы первой ступени. По имеющимся архивным данным церковно-приходская школа в Порьей Губе была открыта 1 сентября 1913 года. Затем какой-то период школа не работала, и первое упоминание о работе школы в Советский время относится к 1921 – 1922 годам. Участие в работе школы принимало все порьегубское общество: помогали дровами, снабжали обувью детей из бедных семей, из волостных средств выделяли паек учителю, сторожу и детям. В январе 1925 года решением общего собрания граждан с. Порья-Губа в пустующей избе была открыта изба-читальня. А в декабре 1925 года было решено открыть библиотеку при школе, избрав учителя заведующим библиотекой» (Циркунов).
Вспоминают порьегубские жители: «В школу пошла в 1962 году. Классы (две большие комнаты) находились по обе стороны широкого коридора. Справа класс был очень теплый, светлый, потолок был с лепниной. А сразу при входе в школу, справа, была комната для учителей. Школьники активно участвовали в художественной самодеятельности, готовили выступления к праздникам – пели хором песни, читали стихи; школа была обнесена железной оградой».
«В разные годы в сельской школе были учителями: Тихомирова Вера Михайловна, Нефедьева Анна Григорьевна, Сарелайнен Иван Абрамович, Комарова Анна Павловна, супруги Раюшкины. Попов Константин Николаевич несколько лет учительствовал, учил один все четыре класса».
Медпункт располагался в небольшом помещении одного из домов. Несколько лет фельдшером-акушером работал Федор Андреевич Черякин, а в последние годы, перед закрытием колхоза, фельдшером был Рудольф Николаевич Кярт.
До закрытия колхоза в деревне работали почта (телефонная связь здесь была с ноября 1925 года), начальником почтового отделения в 60-е годы была Елена Павловна Иойлева, магазин, хлебопекарня, молочно-товарная ферма. Действовала рыбообрабатывающая фактория (о. Горелый). С конца пятидесятых годов в Порьей-Губе стали проживать рабочие леспромхоза.
В досоветское время о хозяйственной деятельности порьегубцев сказано в писцовой книге 1608 года так: «По морскому берегу на тонях ловят красные рыбы семги, и на пожнях у них сенные покосы, и по лешим озеркам ловят белую рыбу да на лесу зверь бьют и птицу репу». Порьгубское селение не имело больших семужьих ловель. Число жителей росло очень медленно. По учету 1712 года в Порьей–Губе насчитывалось 6 бобыльских дворов и двор местного священника. В 1735 году Порьегубская волость была приписана к «серебряному заводу» на острове Медвежий. Крестьяне за скудную плату выполняли различные работы. Контора казенного предприятия сообщала правительству: «При Медвежьем острову за 5 верст в берегу имеется Порьгубская волость, в ней государственных крестьян по Генеральной переписи (1722) написано мужеска пола 67 душ, а наличных из того числа мало больше 30 душ, и те старые, многие в 80 и в 90, а иные и в 100 лет, а иные увеченные, а молодых и к работам пригодных самое малое число, и жители весьма скудные и маломожные, да из них же взяты… два целовальника: один у таможенного забору, а другой у соляной продажи в Коле, а прочие все надобны нам на Медвежьем острову всегда как к работам и к сече дров, так и для показывания лесов и мест и у всяких повозок… летом на судах, а зимою с оленми, и все без остатку служат…»
К радости порьгубцев, через семь лет серебряные руды на острове Медвежий иссякли, и они освободились от заводской службы. Основное занятие поморов было связано с морем. Местная древесина была отличным сырьем для постройки карбасов – основных поморских промысловых судов и других плавсредств. Сооружались причалы и необходимые для обработки рыбы строения. Порья-Губа – одно из немногих мест Кольской земли, где строились на продажу рыболовные суда (15 карбасов в год на 225 рублей). Порья Губа славилась на всю округу изготовлением специальных бочонков – сельдянок. Лес использовался во всем – строили дома, бани, церкви, хозяйственные постройки. Нерпу и морского зайца били весною и осенью из ружей-берданок. Почти всю добычу скупал Варлаам Каюков.
Редкостойная тайга давала возможность заниматься охотой, особенно добычей пушного зверя, и другими лесными промыслами — сбором грибов, ягод, лечебных трав, бересты и пр. Занимались выделкой кож, шитьем обуви. Этот промысел сохранился в селе вплоть до 20 века, что подтверждают находки самодельной обуви, кожаных заготовок, самодельных колодок для изготовления детской обуви.
Лошадей в хозяйстве поморов почти не было, в качестве тягловой силы порьегубцы использовали оленей. Как и жители других сел и деревень, поморы Порьей-Губы занимались скотоводством. В небольшом количестве разводили крупный рогатый скот, но преимущественно занимались овцеводством, что объясняется природными условиями. Акватория Порьей-Губы сплошь усеяна большими и малыми островами. Острова в основном лесистые, но на некоторых из них были неплохие пастбища, естественно защищенные от хищных животных, и не нужен был постоянный присмотр за овцами, пасущимися на острове весь летний период.
Сохранилась в Порьей-Губе и традиция первых поселенцев – огородничество, но оно не получило широкого распространения и развития; основной продукт огородничества – репа, на смену ей в начале 20 века пришел картофель.
В 16 веке в Порьей-Губе активно и успешно занимались солеварением. Этот промысел обеспечивал потребность жителей в соли, а она была большой, так как основной продукт с рыбацкого промысла – семга и сельдь-беломорка – дольше хранится в соленом виде. Только в Порьей-Губе до 1571 года действовало 20 варниц. В 17 веке, с появлением более дешевой камско-вычегодской соли, варницы Кольского полуострова начинают закрываться как невыгодные.
В общем неплохие для районов Севера природные условия сами по себе не способствовали успешному развитию села, а государственные поборы, погромы опричников и церковный гнет усугубляли положение жителей Порьей-Губы. Их превращению в крестьян монастырских и расслоению порьгубской общины способствовал опричный погром, вошедший в историю под названием «Басаргин правеж». Это взимание долгов насильственными мерами, которые осуществлял карательный отряд во главе с опричником Басаргой Леонтьевым. Событие это произошло в 1568 году по приказу царя, которому двиняне подали жалобу с ложным иском о долге варзужан. Наряду с варзужанами жестоко пострадали жители других поморских деревень, в том числе и Порьей-Губы. Результаты погрома были катастрофическими для этого села. Если в Порьей-Губе в 1563 году было 22 жилых двора, то в 1571 году осталось только 3, а из 20 варниц действовала лишь одна. К 1574 году село постепенно восстанавливается, крестьянских хозяйств насчитывается 12, но уже в 1608 году в Порьей-Губе остается лишь пять крестьянских дворов. Писцовые книги того времени так объясняют это явление: «… а запустели те варницы и места дворовые, порьегубские от лихого поветрия и от голоду и от Басаргина правежу и от двинского сыску». В этой бедственной для крестьян ситуации активизируется деятельность монастырей по расширению своих владений. Такая активность наблюдается не только у местных монастырей – Соловецкого и Кандалакшского, но и отдаленных – Печенгского, Антониево-Сийского и Кирилло-Белозерского. Бедственное положение крестьян заставляло их обращаться за помощью к монастырю. А отдать долги крестьянин не мог, так как слишком высокими были проценты, и крестьянин со всем хозяйством попадал под власть монастыря. Таким образом, период феодально-монастырского закабаления сдерживал экономическое и социальное развитие Порьей-Губы, хотя это поселение оставалось государственной вотчиной.
На начальном этапе развития капитализма в Поморье активизируется торговля, появляется свободный рынок, что дало мощный импульс развитию рыбных, звериных и иных промыслов. Организуются рыболовецкие артели «на паях»; мелкие поморские хозяйства разоряются, объединение в артели спасает от разорения. Социальное неравенство проявляется при распределении паев. Жестокая эксплуатация приводит к усилению социальной борьбы в поселках Поморья.
В период расцвета капитализма на Севере отношение поморов к местам обитания во многом изменилось. Нежелание вкладывать средства в развитие и восстановление сырьевой базы, а лишь совершенствование способов добычи, переработки сырья приводили к разорению и запустению промысловых участков, особенно добыча морских зверей, а иногда к отмиранию некоторых видов деятельности поморов. Так случилось с китобойным промыслом.
