Для того чтобы знать, что беречь, необходимо иметь детальное представление об истории края и богатстве его ресурсов, учитывать и контролировать их, воспитывать самосознание и чувство гордости своим прошлым и настоящим».
(Жиров Д.В.)
В связи с развитием торговли на Терском берегу, в том числе и с иностранными государствами до Петровских завоеваний на Балтике Белое море было «окном в Европу», единственным морским путем России. На карте голландского купца Исаака Массы (начало XVII века) помечена каждая деревушка на северных реках, такие селения Белого моря, как «Варзига» (Варзуга), «Каскарава» (Кашкаранцы), «Кандалакс» (Кандалакша) и другие до наших дней дожившие поморские посёлки.
Серов С. Поморы: очерк // Наука и жизнь. – 1990. — № 10. – С.54 – 55.
В XV веке местность принадлежала новгородской боярыне Марфе Борецкой, которая в 1970 году передала свою вотчину Соловецкому монастырю. В 839 году в селении было 13 домов, а в 1854 году – 18, в 1900 – 37, в 1914 году – 60, жителей 317 человек, основной доход получали от промысла семги и нерпы жителей.
(Ушаков И.Ф. Кольский Север в досоветское время. Историко-краеведческий словарь. — Мурманск: Кн. изд-во, 2001. – С. 95.)
Откуда пошло название села?
Василий Александрович Сурядов в статье «Откуда берут начало названия сел» пишет: «Кашкаранцы, по-видимому, от финно-угорского «кошка», «кашкар» — толстый валежник» // Терский берег.
С ним согласен и краевед Александр Борисович Комаров.
Комаров А.Б. «Топонимика» // Терский берег. – 1998. – 4 июля.
Однако Николай Дмитриевич Кушков краевед и журналист настаивает на своей версии: «коашк»- в переводе с саамского «пересыхающий», «обсыхающий», а ручей Точильный, близ которого находилось селение, в сухое лето пересыхал, возникло и название «Кашкаранцы».
Кашкаранцы. Исторические свидетельства
Незадолго до падения самостоятельности Новгорода в предчувствии конфискации земельных владений боярыня Марфа Борецкая отдала свою Терскую вотчину «от Кашкаранского ручья до Красные Щелейки» (в сторону устья Варзуги) Соловецкому монастырю. На пожертвованной территории, кроме лесов и сенокосов, находились «рыбные ловища… тоня Каменная, тоня Кашкаранской наволок, тоня Точильной ручей». В заключение сказано: вкладную грамоту «писал сын мой Феодор лета 6978», то есть в 1470 году.
С тех пор почти три века Кашкаранское угодье являлось владением Соловецкого монастыря. В Переписной книге Варзужской службы, составленной в 1669 году, говорится:
«Промысл рыбной Кашкаранцы. Часовня новая, покрыта тесом на скат, двери на крюках, окно на колодах, а в окне окончина, а в ней Божия милосердия образ Воскресение Христово, да образ Богородица Одигитрие. Да келья братская с сеньми теплыми и чуланами. Да келья столовая с сеньми холодными, а сенех образ Петр апостол. Да 4 анбара, а под … анбары по рыбному по погребу, а тех анбарех 12 неводов тонных, 7 карбасов тонных. Соли 70 пудов, и поварня, и квасоварня и сушило, под чем рыбу коптят, и сарай на столбах, под чем рыбу сёмгу вялят».
На протяжении веков лов сёмги и промысел морского зверя составляли основные занятия жителей Кашкаранцев.
В июле 1856 года писатель С.В. Максимов обозревал «эту деревню прямо с моря, на далеко выдавшемся из земли песчано-каменистом мысу, со множеством обычных крестов на наволоках… с относительно недурными строениями. Попадались в карбасе кашкараны, обиравшие рыбу с тоней». Путешественнику запомнился камень-корабль — скала, имеющая издали поразительное сходство с великаном-судном.
В декабре 1890 года Кашкаранцы стали центром церковного прихода, в который вошли селения Оленица и Сальница. Храм в честь Божьей Матери — «Явления Её иконы Тихвинской и святого Филиппа, митрополита Московского» — был построен в 1895 году на средства польского купца Конрада Гампера. Просторный двухэтажный дом для причта (с 2 хлевами, 2 банями и амбаром) построили сами прихожане за счёт доходов от сдачи в аренду сёмужьих ловель. Здесь же помещалась одноклассная церковная школа (в 1899 году обучалось 12 мальчиков и 5 девочек). Учителю крестьяне платили 48 рублей в год, и 192 рубля составляло жалованье епархиального ведомства. В библиотеке к 1900 году имелось 120 книг и журналов преимущественно религиозного содержания.
К началу XX века в Кашкаранцах было 37 дворов и в них 247 крестьян. Кроме того, жило 15 человек духовного сословия и 15 военных.
Рыболовные тони в Кашкаранцах ежегодно «продавались» с торгов, а вырученные обществом деньги шли на мирские расходы. На лето крестьяне расходились на приобретенные места. «На всех почти тонях, — отмечает исследователь промыслов Р.П. Якобсон, — сидят целые семьи с грудными детьми и даже рогатым скотом».
В 1909 году сёмги выловили на 4140 рублей. Местные скупщики — М. Касьянов и П. Дворников имели ледники для хранения рыбы. Они же торговали разными товарами. «П. Дворников, — пишет Якобсон, — имеет небольшое парусное судно и ходит на нём в Поной для закупки у тамошних промышленников сала, которое растапливает в собственной саловарне в Кашкаранцах, и отправляется на этом же судне в Архангельск».
У Кашкаранцев долгая, но малопримечательная биография. Дореволюционная история села не отмечена памятными событиями. Даже в Крымскую войну англичане, боясь сесть на мель, не пытались высадиться в Кашкаранцах, тогда как многие терские селения вступали в борьбу с захватчиками.
В сражении под Порт-Артуром 17ноября 1904 года погиб кашкаранский крестьянин Константин Никитич Дворников. Он служил матросом на броненосце «Севастополь», с которого был переведен на защиту крепости. На этой же войне с Японией получил ранение другой кашкаранец — Алексей Павлович Дворников, служивший рядовым 27 Восточно-сибирского стрелкового полка. В память об убитых на войне и утонувших во время бури на море по обычаю на видном месте ставили кресты. Некоторые из них сохранились до сих пор.
Первая мировая война резко ухудшила положение поморов. Промысловый налог увеличился на 50 %. Был введен военный налог в размере 6 рублей в год с хозяйства. Хлеб и другие покупные товары страшно подорожали. По мобилизации ушло в армию и на флот более четверги взрослых мужчин, многие из которых не вернулись с войны.
В марте 1917 года в терские селения долетела ошеломляющая весть — в России революция, царь отрекся от престола.
И. Ф. Ушаков
До этих времен, т.е. образования села, здесь находился небольшой монашеский скит, который был основан монахами Никола-Карельского монастыря. Сюда, на Кашкаранский наволок люди приходили на промысел лишь на сезон, чтобы добыть морского зверя и ловить рыбу.
Приходская церковь построена в 1895 году. В 1899 году открыта школа. С давних времен в Кашкаранцах существовала часовня в честь Тихвинской иконы Божией Матери, построенная над телом инока Астерия иноками Соловецкого монастыря, жившими здесь при рыбных ловлях. Об этом говорится в указе Архангельской духовной консистории* от 1816 года. Из рапорта благочинного Кольского священника Иоанна Дьячкова: «В давних летах жил в Кашкаранцах на приказе при рыбных ловлях Соловецкого монастыря инок Астерий. Случилось, что в одну весну собралось в Кашкаранцах довольное количество народа для промысла морских зверей. Появилась среди промышленников цинговая болезнь, от которой немало умерло народу, а иные живы, но тем недугом страдали. Когда же преставился Астерий, цинга стала ослабевать: больные же, приходя ко гробу его, получали исцеление. Донесли об этом духовным властям Соловецкого монастыря, которые и приказали привезти тело в Соловецкий монастырь. Отправившиеся вечером из Кашкаранцев при свободном ветре путники рассчитывали поутру к светлу прибыть к монастырю, шли парусами всю ночь, но при свете увидели, что они в Кашкаранцах, а над ними построена часовня». Молящиеся у часовни стали получать исцеление, а эпидемия цинги затихла. Но проходит несколько лет, и вновь охватила округу «цинговая болезнь», не обошла она и иноков, преставился Авксентий, и опять люди, молившиеся у гроба, получали исцеление. Повторилась эта история и в третий раз. Скончался Тарасий. Тогда все иноки были захоронены как местночтимые святые. Из дальних сел приходили поклониться инокам. В середине XIX века эта древняя часовня была обращена в алтарь церкви Тихвинской иконы Божией Матери. И тори века место погребения было глубоко чтимым всеми поморами. Под алтарем церкви существовала крипта (пещера), позволяющая благочестивым жителям и паломникам спускаться к почитаемым могилам и молиться трем святым Кашкаранцев: преподобным Астерию, Авксентию и Тарасию». (Белошеева Е.Г. Поветерье. Гл. Места чтимые, святые / Терский берег — поморская сказка. Сборник рукописных книг. – Кандалакша: Редакция газеты «Выбери лучшее», С. 22 – 23.)
В.Н. Кожин «Кашкаранцы. Чудеса и достопримечательности селения».
/ Терский берег Беломорья. Терчане о прошлом и настоящем своих селений.- Мурманск: ОАО МИИПП Север, 2010. – С. 68 – 78.
«Кашкаранский наволок, как в Москве уголок» — говорит северная пословица. Её часто цитировала жительница села Кашкаранцы Дворникова Платонида Ивановна. Откуда и когда появилась поговорка, на чём основана – сказать трудно. Ласковое слово «уголок» подразумевает «тихое, укромное место», где можно отдохнуть, наслаждаясь тишиной и природой. Но назвать Кашкаранцы уголком довольно трудно. Стоит село на совершенно голой территории на самом берегу моря. И продувает селение летом и зимой со всех сторон. Если абсолютное большинство сел района расположены в устьях рек (кроме Варзуги), то в Кашкаранцах и реки нет. Во время штормов морская пена хлопьями летит на огороды. Какой уж «уголок»! Но вот поселились же здесь поморы, казалось бы, в не очень благоприятных условиях. Были на это, вероятно, веские причины. Да, причины были. Здешние места богаты рыбой, сёмгой. Она давала поморам жизнь.
«В конце XVI столетия появилось село Кашкаранцы»,- говорится в летописях, куда переселились Гундаловы из Варзужской волости. Село имеет многовековую историю. В XV веке местность, где выросло село, принадлежало новгородской боярыне Марфе Борецкой, которая передала свою вотчину Соловецкому монастырю. В переписной книге Соловецкого монастыря в 1669 году сказано: « Рыбный промысел, часовня новая». В историко-краеведческом календаре «Кольский Север» отмечается, что в 1839 году в селении было 13 домов, в 1854 году – 18, в 1900 году – 37, в 1914 году – 60 домов, жителей 317 человек. Основной доход получали от промысла семги и нерпы. Церковь была построена в 1895 году. Школа открыта в 1899 году. Сейчас без исторических документов трудно судить, какие доходы имели поморы от этих промыслов. Но жили селяне достаточно благополучно. Об этом можно судить, глядя на просторные, светлые жилые дома (зимняя половина, летняя половина).
До 1929 года жители села вели частное хозяйство: рыбодобыча, огородничество, животноводство, оленеводство. Кашкаранцы были в числе первых сёл в районе, где был организован первый в Мурманской области колхоз – «Передовик» (на первенство претендует и Порья –Губа). Объединились семь поморских хозяйств из 38 человек. Глядя на них и убеждаясь в целесообразности коллективной формы хозяйствования, в колхоз вступили все жители села. Кроме рыбного промысла колхоз начал заниматься развитием молочного производства, полеводства. Здесь были свои трудности. Близлежащие к селу земли не имели богатых лугов для заготовки сена. Поэтому колхоз начал осваивать (осушать) болота около села. Было освоено более 40 гектаров полей и решена проблема кормов для общественного животноводства. Техники никакой не было. Все работы по прокладке канав были исполнены вручную женщинами – колхозницами. С образованием колхоза в хозяйстве появилась молочно-товарная ферма, овцеферма. Основная отрасль производства – рыбодобыча, зверобойный промысел. Колхоз ловил рыбу более чем на двадцати тонях. Основная продукция – сёмга, селёдка. Мужская работа — это рыболовство. Женщины трудились в полеводстве, на животноводческих фермах и тоже рыбачили. Всю выловленную рыбу сдавали на факторию Умбского рыбозавода, расположенную в селе, а так же на факторию на тоне Степановская. Руководящим органом колхоза было правление, его председатель. К сожалению, первого председателя старожилы уже не помнят. Многие годы председателями колхоза работали Кир Никитич, Филипп Никитич, Павел Александрович Дворниковы, Трофим Родионович Кузнецов, Иван Семёнович Гундалов.
В селе функционировали сельский совет, клуб, библиотека, магазин, пекарня, начальная школа, после окончания которой ученики продолжали обучение в Кузоменской средней школе, проживая в интернате».
Исторические свидетельства
Д.М. Балашов: «В Кашкаранцах помнят, что первыми жителями села были Дворниковы, Гундоловы, Панкратовы и Кузнецовы. Но когда это было? В конце V – XVI. в Кашкаранцах сидел дворник Соловецкого монастыря – может быть, от него пошла самая частая в селе фамилия Дворниковых? / Балашов Д.М. Сказочники и сказочная традиция на Терском берегу/ Д. Балашов. Сказки Терского берега Белого моря. Л.: Наука, 1970. – С.9.
В монографии «Терский район» из серии «Памятники природы и достопримечательности Мурманской области» коллектива ученых (СПб.: изд-во «Ника», 2004.- С.9) – отмечаются речевые своеобразие каждого села на Терском берегу. Относительно Кашкаранцев говорится: «У жителей этого села, согласно преданию, была привычка употреблять в пищу не только корнеплод репы, но и ботву (мякину) или, что более вероятно, им приходилось на неё переходить, когда улов был небогатый. В любом случае на сленге они наречены «мякинниками».
В.Н. Кожин:
«В колхозе трудились замечательные люди. Это рыбаки — бригадиры: Евгений Борисович, Степан Ефимович, Степан Федотович, Филипп Сергеевич Дворниковы, Гундалов Иван Семёнович и многие — многие другие. В доброй памяти останется Дворникова Матрёна Емельяновна, колхозная трактористка и сельская гармонистка, незаменимый аккомпаниатор на танцах. Не один десяток юношей и девушек вспоминают добрым словом учительницу Шемис Тамару Геннадиевну. Всю трудовую жизнь отдали производству Дворникова Анна Александровна, Дольник Антонина Константиновна (Кузнецова), Дворникова Анна Феодосовна, Гундалова Маремьяна Максимовна, Савина Галина, Гундалов Павел Александрович, Навасадюк Зинаида Даниловна, Карасёва Алевтина Тихоновна, Гундалова Галина Ивановна. Всегда в памяти односельчан семья потомственных поморов Гундаловых – Виталия Евгеньевича и Ульяны Емельяновны. Их руки умели и вёсла в карбасе держать, и невод в море заметать, и с райдой* оленьей справиться. Имелась у Виталия Евгеньевича и заветная тетрадь, в которую он не один десяток лет заносил ежедневно всё важное о прожитом дне: какая температура, какой ветер был на закат солнца, когда отлив и прилив, сколько орудий лова стояло и сколько в какое попало рыбы. Своеобразная рыболовецкая энциклопедия! Место такой тетради в краеведческом музее. И очень жаль будет, если со временем затеряется она на пыльной полке.
Культурная жизнь села
В селе был клуб, затем сельский Дом культуры, библиотека. Здесь свой досуг проводила молодежь. Умелым организатором отдыха населения была Дробышева Евдокия Семёновна. В клубе имелись кружки самодеятельности, ансамбль, чтецы.
Фольклорный хор села Кашкаранцы
Руководила фольклорным хором Дворникова Платонида Ивановна, одаренный фольклорист.
Организованный ею хор являлся участником районных и областных фестивалей. Платонида Ивановна была не только запевалой хора. Она сочиняла частушки, которые звучали и на сельской сцене, и на районных фестивалях. Она была доброй гостеприимной хозяйкой. У её самовара сиживали гости и из района, и из области. С теплотой написал о Платониде Ивановне мурманский поэт Владимир Смирнов в стихотворении «Песня» такие слова:
Спой, Платонида Ивановна, песню,
Какую я слышал давным-давно,
Такую песню,
Чтоб в горнице стало тесно,
Чтоб само по себе распахнулось окно.
Платонида Ивановна была последней из поморов, помнящей и читающей наизусть старицы и былины.
В. Смирнов рассказывает:
«В Кашкаранцах в начале 20 века насчитывалось 260 жителей. В наличии было 11 лодок, 2 промысловых судна, 80 карбасов. Крепкий был колхоз. Ловили рыбу, промышляли зверя, пасли скот. Была своя ферма, рыбацкие тони, фактория… еще в 70-е годы был Кашкаранский народный поморский хор (К этому времени на Терском берегу было всего два хора). Запевала в хоре – Дворникова Платонида Ивановна – бойкая, живая. Никогда не скажешь, что ей 70 лет. А хор наполовину состоял из её дочерей и внучек. Сыновья Платониде промышляли на тонях семгу, а одна из дочерей – Валентина – заведовала факторией.
Давно этого ничего нет в селе. Распался колхоз, сейчас здесь лишь небольшое отделение варзужского колхоза «Всходы коммунизма». Умерла Платонида Ивановна – распался хор. Некому стало петь, некому слушать — люди поразъехались кто куда».
Памяти Платониды Ивановны посвящена статья М.А. Карвонен «Бабуся с Терского»:
« Каждый год в начале зимы старушка появлялась в этом доме. Лицо её неизменно было приветливым, а выцветшей голубизны глаза смотрели на мир доверчиво. Одетая не по-городскому: в длинный широкий сарафан, в видавшую виды плюшевую жакеточку, она первое время вызывала любопытное внимание мурманчанок. Но вскоре к ней привыкли и всегда ласково откликались на приветствие: «Здравствуйте, голубушка!» — «Здравствуй, бабуся с Терского!» За много лет никто, наверное, и не пытался узнать, как зовут старушку. Она не обижалась и охотно откликалась на своё новое имя – Бабуся с Терского.
Бабуся приезжала, как говорила, нянчить внуков, пособить невестке. Потом внук вырос, а она непременно бывала каждую зиму, только теперь объясняла любопытным: «Надо своих проведать».
Бабусю с Терского знал весь двор. Уж больно словоохотлива да приветлива! С удовольствием слушали её рассказы и старые, и малые. Расспрашивали, как живет народ на Терском берегу, чем занимается. Как добывают там царицу моря – сёмгу, что в лесу растет. Словом, о жизни современной и прошлой спрашивали, а старушка охотно говорила о своем, родном.
Однажды к бабусе пришли гости. Как заметили соседи, были они людьми учеными. Долго о чем-то говорили. А поздней, никому не сказавшись, накинув наскоро полушалок, бабуся ушла из дома. Сын с невесткой удивились её исчезновению, но решив, что мать пошла смотреть новогодние подарки – успокоились.
… В тот вечер в городские квартиры с телевизионных экранов ворвался шум моря. Море накатывало волны, играло прибрежной галькой, кружевом белой пены окутывало валуны. А на берегу сидели поморки, чинили сети, готовились похожать* невода. И рвалась, плакала, чайкой взмывала над волнами песня о тяжелой доле рыбачек. Та, что с краю, вдруг встала и, словно стряхнув грусть, с усталых плеч, задорно завела частушки.
И тут в запевале многие узнали бабусю с Терского! То и дело раздавались в тот вечер звонки в квартире Дворниковых. Соседи, не успев переступить порог, торопливо говорили: «Смотрите, ваша бабуся поёт!» Она пела. Славила родное Беломорье. Славила край своих отцов и дедов, кто всю жизнь прожил возле студеного Белого моря в поморском селе с загадочным названием Кашкаранцы, затерявшемся маленькой точкой на огромной карте нашей Родины.
На другой день, когда Платонида Ивановна спустилась во двор, знакомые горожанки встретили её молчанием. А на её обычное приветствие: «Здравствуйте, голубушки!», ответили растерянно: «Здравствуйте!» потом кто-то, словно очнувшись, весело засмеялся и сказал: «Бабуся с Терского! А ты, оказывается, у нас настоящая артистка!»
Карвонен М. Бабуся с Терского // Терский коммунист. – 1977. — 26 марта.
«Кашкаранский хор (руководитель Платонида Ивановна Дворникова) подарил слушателям Юбилейные частушки. В них выражена горячая любовь к В.И. Ленину, радость счастливой жизни, завет старших поморов молодежи: не забывать лучших традиций народа. На сцене рядом с пожилыми участниками самодеятельности – молодые. Здесь чтут, берегут старинные традиции и умеют соединять старое и новое воедино.
Кашкаранские участники воспроизвели сцену из времен тяжелых военных лет «На рыбацкой тоне». На сцене, как на берегу моря, расположились рыбачки. Они ремонтируют сеть и обмениваются бесхитростными новостями деревни, о том, что тревожит и бередит их сердца: письмо от мужа в несколько строк, что написано перед боем, тревога за осиротевших детей за родственников, что живут в Мурманске, где кругом вражьи мины и нельзя промышлять на карбасах. Заботы так сурово будничны… уносят в прошлое…»
Карвонен М. Есть у нас свои таланты // Терский коммунист. – 1969. – 25 дек. (№ 154). – С. 2.
Духовная жизнь села
В. Н. Кожин в своем очерке пишет: «Церковь в селе построена в 1895 году на средства купца из города Бендзина (Польша). Известны имена священников – Николай Павловский и Клавдий Сибирцев. Из истории сёл Терского берега Кашкаранцы и Кашкаранская церковь выделяются интересным событием. Вот как описывается это событие в журнале «Русский Дом» (// Рус. Дом. -2009.- С. 45) в статье «Чудо в крещенский сочельник» игумена Митрофана (Баданина). «Зима 1888 года, 5(10) января в Крещенский сочельник, около трех часов ночи жители села Кашкаранцы… были разбужены страшным и пугающим гулом, надвигающимся со стороны моря, сила которого угрожающе нарастала. Когда же гул перерос в страшный грохот, похожий на пушечную канонаду, и жители села с факелами вышли из домов, им открылась ужасающая картина: со стороны моря на берег надвигались горы льда небывалого размера. Ледяные массы «возвышались горными уступами на 5, и даже на 8 сажен высоты», что в переводе на метрическую систему соответствует 10,5 и 17 метров соответственно. Для примера, стандартная высота пятиэтажного дома 11-12 метров».
Явление, действительно, небывалое. Что лёд в зимний период иногда надвигается на берег, ломает на морских тонях брюги* — для поморов не новость. Но то, что случилось в Кашкаранцах, нигде никогда не наблюдалось. Лед превратил в щепки десятки баркасов, много амбаров и хозяйственных построек, бань, несколько домов с хлевами. Тогда, собравшись в церкви (которой уже угрожал ледяной вал) и сотворив молитву ко Господу о спасении, селяне направились крестным ходом к морю. Впереди несли главную надежду и святыню села – Тихвинскую икону Божией Матери. И стихия отступила. Губернские газеты отмечали, что такого явления не помнит никто из старожилов Терского берега. Научные работники тоже не смогли объяснить это явление.
Кашкаранскую церковь, как и все церкви Терского берега, постигла незавидная судьба. В начале 30-х годов прошлого столетия церковь закрыли, и помещение использовали под клуб. Но два года назад (), и сейчас в восстановленном храме идут службы.
Иеромонах Митрофан (Баданин), настоятель Успенского прихода села Варзуга, повествует следующее:
«Село Кашкаранцы, раскинувшееся на Терском берегу Белого моря, имеет своим историческим началом древнюю святыню этих мест – часовню, воздвигнутую над мощами трех соловецких иноков – преподобных Астерия, Авксентия и Тарасия. Как повествует предание, история их жизни и кончины восходит к тем временам, когда села здесь еще не было и сюда на побережье приходило «довольное количество народа для промысла морского зверя». Другими словами, это период конца XVI- начала XVII века.
В середине XIX века эта древняя часовня была обращена в алтарь церкви Тихвинской иконы Божией Матери, в конце века страдала от пожара и выстраивалась вновь, но всегда место это было глубоко чтимым всеми поморами Терского берега. Под алтарем церкви существовала крипта, позволявшая благочестивым жителям и паломникам спускаться к почитаемой могиле и помолиться трем святым кашкаранским – преподобным Астерию, Авксентию и Тарасию.
В 1932 году, осенью, церковь забрали под клуб и «свободные строители новой жизни» колхоза «Передовик» могли плясать и веселиться над чудотворной могилой, попирая ногами древнюю святыню своих предков.
Осенью 2002 года, спустя ровно семьдесят лет, у алтаря Тихвинской церкви, все еще считающейся клубом, был воздвигнут поклонный крест. Непосредственно же в день памяти трех кашкаранских святых, 9/22 сентября, у креста собрались жители села, дабы помянуть преподобных Астерия, Авксентия и Тарасия и всех, от века почивших жителей этого старинного села. Крестный ход вокруг церкви совершался с Тихвинской иконой Божией Матери, храмовой иконой этой церкви, чудом уцелевшей в годы лихолетья и ныне пребывающей в Афанасьевской церкви села Варзуга.
Икону несла жительница села Анна Феодосовна (Дворникова), которой именно в этот день исполнилось 70 лет. И ровно семьдесят лет назад началось осквернение кашкаранских святынь.
И вот, наконец, впервые за эти десятилетия вспомнили люди, что они православные. Впервые за долгие годы обратились кашкаранские поморы к Господу, дабы принят был этот их первый покаянный шаг в непростом, но радостном пути возвращения к своим истокам, к родным корням, к подлинным святыням, которыми так богат наш Терский берег».
/ Иеромонах Митрофан (Баданин). Святыня древнего села // Православная газета. – 2002. — № 10.
// Терский берег. – 2002. — № 44. – 2 ноября.
