Старинное поморское село Умба

Старинное поморское село Умба

Архивная справка. Е.П. Сергеева

По сохранившимся сведениям Умбского волостного правления, в 1912 году население Умбы составляло 494 человека, в селе имелось 100 жилых построек, 60 нежилых, лесопильный завод, церковь, 3 часовни, школа, почта, казенная лавка, 6 частных лавок, пивная, 25 бань.

Основным занятием населения являлось рыболовство: промысел семги и сельди. Для ведения промысла население имело 1 браму (?), 5 карбасов, 200 карбасков, 50 поездников, 200 морских семужьих неводов, 400 гарв. Летом и осенью ежедневно на промысел семги выходили до 260 человек взрослого населения и до 40 детей. Для промысла использовались 35 морских и 4 речных тони. В Малой Пирьей-губе ловили сельдь. В 1912 году улов семги составил свыше 1200 пудов, сельди – 1700 пудов, озерной рыбы – 35 пудов.

В собственности жителей Умбы имелся скот: 4 лошади, 38 коров, 329 оленей, 152 овцы.

Накануне революции 1917 года с. Умба являлось центром Умбской волости Александровского уезда Архангельской губернии. В Умбе находились Умбское волостное правление и Умбское сельское управление.

В советский период в 1920 – 1927 годах с. Умба оставалось центром Умбской волости, а с 1931 года – Терского района. Еще в 1930 году поселок при Умбском лесопильном заводе был отнесен к категории рабочих поселков с присвоением наименования Лесной. В 1935 году он был утвержден центром Терского района.

При переписи населения 1926 года в селе и поселке Умба проживало 4232 человека, в селе Умба – 718 человек.

В конце прошлого века лесопильный завод, построенный в 1,5 верстах от Умбы, был единственным предприятием в волости. Завод принадлежал товариществу «Петра Беляева наследники». К 1900 году на нем работало около 100 человек. За 1989 год на заводе было выработано товара на 40 тысяч рублей. Уже в 1902 году количество рабочих увеличилось до 520 человек, из которых 160 занимались распиловкой леса. Товариществом было заготовлено 103789 бревен на сумму 360 тысяч рублей, выработано товара на сумму 400 тысяч рублей.

В 19121 году на заводе работало 290 человек, произведено товара на сумму 410 тысяч рублей.

Лес вывозили в Англию в пиленом виде на судах британских, норвежских, шведских, российских компаний. Товарищество «Петра Беляева наследники» имело и свой пароход «Митрофан» вместимостью около 185 регистровых тонн.

В Умбе находилось управление Умбского лесничества, расположенного на территории Умбской, Кузомен6ской, Тетринской и частично Кольско-Лопарской волостей. Умбское лесничество включало 5 дач: Умбскую, Варзужскую, Пялицкую, Порье-губскую и Ловозерскую. Лесничество занималось отпуском леса на домашние нужды, судостроение, постройку зданий, отводило земель- ные участки крестьянам на правах 40-летнего пользования, охраняло лес от самовольных порубок и пожаров. За 1916 год лесной доход по Умбскому лесничеству составил 706 рублей 80 копеек.

В 1900 году в Умбе был открыт таможенный пункт, с 1913 года преобразованный в таможенную заставу. Она осуществляла таможенный досмотр российских и иностранных судов, прибывающих в порт Умба и уходящих как за границу, так и в каботажное плавание. На таможенной заставе осуществлялось взимание таможенных пошлин и других сборов (За разгрузку, хранение товара и т.д.). При заставе действовала приходно-расходная касса, которая оприходовала таможенные сборы, сдавала их в Архангельское казначейство, вела учет оборота денежных средств.

Через Умбский порт вывозились лес, рыба; ввозились продукты питания, одежда, обувь, керосин, уголь, мыло, спички, мануфактура и другие необходимые товары, преимущественно из Архангельска.

Сергеева Е.П. Рабочий поселок около лесопильного завода. Архивная справка / Е.П. Сергеева, Е.В. Федорова // Терский берег. – 1998.
Колпакова Н. Терский берег // Колпакова Н. Об Умбе. Л.: ОГИЗ-Северное издательство, 1937. – С.87 — 89.

«Попасть (весной) в Умбу можно было только карбасом. Пользуясь попутным ветром, мы подрядили гребца до Кашкаранцев и при помощи паруса и весел легко прошли в один день сорок верст». Здесь «нас постигла неудача: страшная метель со снегом и градом налетела откуда-то с севера и два дня продержала нас в деревне. … Со многими остановками, сменами карбасов, затруднениями с провиантом и прочими дорожными неприятностями мы как-то добрались к концу мая в Умбу.

Село это с его 65 дворами, церковью и небольшим церковноприходским училищем лежит в красивом узком ущелье, раскинув дома по крутым берегам. Река Умба с легким журчаньем несет мимо скал свои обильные лесные воды. На протяжении 150 верст река проходит мимо озер и несколько выше деревни спадает с крупных камней прекрасным гулким водопадом. Деревня кажется утонувшей в богатой хвое елок и сосен, которые мохнатой чащей окружают её с трех сторон, оставляя только узкий выход к морю. Высоко-высоко на скалах, над деревней видна маленькая часовня.

…Мы попали к умбскому рыбаку Василию Надымникову.

Славный это оказался дом – крепкий, двухэтажный, с чистыми горницами наверху и обширной нижней кухней, из которой шла наверх небольшая потаенная лесенка.

Хозяин – могучий, здоровый великан лет 35-ти, кудрявый, с большими яркими глазами. Рассудительный, со спокойным достоинством в манерах. В ответ на мое восхищение его ростом и фигурой, Василий Осипыч, как ни в чем ни бывало, поднял с полу одной рукой пудовую гирю и двенадцать раз подряд перекрестился ею…

— Мы коренные поморы, вековешные, — не без тайной гордости отвечал на наши восклицания молодой силач, — нам слабыми быть зазорно.

Дом был просторен, и нам отвели угловую комнату второго этажа, из окон которой были видны деревенская улица и река…. На другое утро я отправился знакомиться с окрестностями.

Лесные скалы громоздят вокруг Умбы такую крутизну, что местами бывает трудно удержаться на узкой тропинке, уходящей из деревни вдоль по реке к морским тоням. Вид с этих скал необыкновенно красив: пенистая шумная река, перегороженная против деревни семужьим забором, бежит прихотливо и быстро, над её порогами качаются столетние ели, уцепившиеся корнями за многочисленные валуны».

«Что касается промыслового и общебытового уклада умбских рыбаков, то он в главных чертах совпадает с жизнью всего берега. Только вопрос о распределении промысловых участков между рыбаками решается своеобразно. В противоположность торговой Кузомени, где купцы перекупают на аукционе лучшие тони, Умба устраивает жеребьевку. Названия тоней кидаются в шапку, и рыбаки тянут их оттуда, причем женщины в этом розыгрыше не участвуют, тони делятся только среди мужских «душ». Бывает, что какой-нибудь хозяин предполагает провести сезон не на лове, а на каком-либо отхожем промысле. В таком случае он имеет право продать «душу», и его долю при жеребьевке получает купивший её. Покупают дополнительные «души» обычно многосемейные рыбаки, у которых в доме много работоспособных женщин, и «обсиживают» две, а иногда и три тони в лето.

Как и все прибрежные селения, Умба сильно страдает от недостатка сена. Небольшие природные полянки в лесу («пожни») делятся, как и тони, по жребию. Тот, кто своими руками расчистит близь деревни участок леса, вырубив на нем лес и убрав камни, получает в полную собственность с правом передать детям и внукам в вечное владение. Такие расчистки называются «полями». Борьба человека с лесом за эти «лешие угодья» идет жестокая: в поисках «полей» умбяне изводят лес без жалости. Сколько прекрасных вековых деревьев уходит ежегодно на колья, бревна для заколов, на мелкие хозяйственные поделки. Ни о каком разумном использовании лесных богатств тут нет и речи. Дик, не хожен и космат умбский лес. Зато он обилен рябчиками, куропатками, глухарями, зайцами».

(Колпаков. С.89 – 90).

Традиционные промыслы в Умбе

«Умба – большое поморское село. Дворов в Умбе 87, работников 150. Здесь два главных промысла – семужий и сельдяной. Семгу ловят в море и на реке, неводами и завесками до 1500 пудов. На реке есть семужий закол, арендуемый у общества купцом Языковым. Закол ставят местные крестьяне и ловят в нем семгу своими снарядами – мережами. Ловят они от Языкова на условиях: осеннюю семгу он принимает от них по 6 – 6.50 за пуд, а весеннюю по три рубля. Уловы бывают с июля и до октября. Всего вылавливается в замок до 1000 пудов. Цена на стоит здесь весенняя 3-4 рубля за пуд, осенняя – 6 – 12 рублей. Уловы сельдей выражаются 3000 бочонками. Ими занимается до 50 человек. Семгу и сельдь скупают торговцы и везут на архангельские рынки.

В Умбе занимается также человек 10 охотою на диких оленей, убивают до 30 штук. Для этой охоты крестьяне отправляются в лес, удаляясь от селения иногда на 150 верст, лавируя между деревьями на лыжах. Кроме ружья, охотники берут кережи на случай, чтобы завалить на них убитого оленя… Шкура оленя ценится по временам года. Зимняя шкура, плотная и жирная, продается за 2-3 рубля 50 коп., весенняя бывает в свищах (мал. дырочки) и ценится по 1 рублю».

Из книги «Промыслы Беломорского населения» — СПб, 1896. Подготовила Л. Панова // Терский берег. – 1998. — ?

Шитье лодок и карбасов

Поморье – земля особенная, трудная для прожитья. И люди здесь – самобытные, самоотверженные труженики, закаленные ежедневным риском. Вся их сознательная жизнь была связана с рыбным промыслом, с морем, поэтому издавна славились поморы-терчане искусством шить прочные, удобные и быстроходные карбаса и лодки, на которых они подолгу пропадали то на рыбном промысле, то на промысле морского зверя. И их добротные деревянные суда, сшитые искусными умельцами Терского берега, способны были противостоять морской стихии.

Ушаков И.Ф. Строение карбасов поморами / Ушаков И.Ф. Избранные произведения в 3 тт. Т.2: Кольский Север в досоветское время. – Мурманск: Кн. изд-во, 1998. – С. 75 – 76.
Липатова О. Сказ о поморах – искусных корабелах и отважных и отважных мореходах: [Ушкуйники]// Терский берег. – 2009.(?)- 19 июня (№ 25). – С. 3.
Лодка по рецепту поморов: [Умбский ЛПХ возрождает старинный промысел шитья лодок]
// Полярная правда. – 1988. – 30 апр.
Шнюков И. Рабочая честь: [О мастере-карбаснике, сплавщике А.В. Анисимов] // Терский коммунист. – 1969. – 28 окт. (№ 130). – С.1.

Лесопильный завод «Товарищества Беляева»

С 1898 года в Умбе начал работать лесопильный завод – первое промышленное предприятие на Кольском полуострове, технически оснащенное не хуже шведских и финских заводов. Кроме крестьян Архангельской и Вологодской губерний, завербованных лесопромышленником Беляевым, на Умбский завод шли и рыбаки Терского берега.

Завод был трехрамный, на нем работало более 300 человек. Жили «артельно» в бараках, по 20 – 25 человек в комнате, питались скудно, жалованье получали низкое, хотя работали по двенадцать часов в сутки.

В 1905 году, когда весть о забастовках в Петербурге, о первой русской революции докатилась и до Терского берега, в Умбе рабочие начали открыто выказывать недовольство своим положением на заводе, стали требовать от администрации улучшить условия труда и жизни». (С. 44 и далее).

«В конце XIX века заинтересовали Якова Петровича Беляева земли на Терском берегу Белого моря, в районе поморского села Умба. Здесь благоприятные условия по переработке и реализации древесины: наличие двух бухт – Малой и Большой Пирь-губы, глубоко врезающиеся в материк; густые заросли хвойного леса, подходящие к самому берегу. Рядом – сплавная река Умба, большая сеть озер, обеспечивающая возможность сплава леса из отдельных пунктов лесозаготовок. Но главное – высококачественная древесина, хорошо оценивающаяся на мировом рынке. … Получив участок земли… для добычи свинцово-серебряной руды на правом берегу реки Умбы, проводил работы по добыче руды два года. Но организация добычи руды была предлогом для приобретения в аренду земли с лесными массивами… В 1898 г. рабочие были переключены на лесозаготовки. … Воду для питья поначалу брали из колодца, но вскоре появился беляевский водопровод. Началось строительство лесопильного завода.

…Медленно растущая заполярная сосна давала превосходную древесину, мелкослойную, плотную, смолистую, благодаря чему она пользовалась большим спросом у фабрикантов, изготовляющих мебель и музыкальные инструменты. При закладке завода осенью 1898 года был отслужен молебен, на котором присутствовал Беляев. Полностью завод был достроен в 1899 году. Беляев продавал лес как внутри страны, так и за границей. Росло число рабочих: приезжали рабочие …небольшую часть составляли рыбаки Терского побережья, которых нужда заставляла искать заработок.

В 1900 г. на заводе работало 300 рабочих.

… На производстве применялись рациональные методы работы: разработана технология выборной рубки леса… бревна доставлялись на лошадях к месту сплава, а дальше по рекам и озерам гнались до места приема.

…В 1914 году от удара молнии завод сгорел. Владельцы завода в этом же году восстановили его, поставив вместо старых пилорам новые рамы финского образца, способные распиливать бревно за 2,5 минуты. Производительность труда поднялась на 40-50%, вместо 700 бревен распиливалось 1000. Это оборудование служило до 1930 года. …После Тикстона… в 1912-1913 гг. управляющим был сын Беляева Яков Яковлевич… В 1913 году – Юшков Василий Иванович.

… Завод – свидетельство истории края…. Давал людям работу, кормил их семьи.

После революции завод был национализирован.. В 1918 году был закрыт из-за необеспеченности сырьем. Пережил тяжелые годы интервенции: белогвардейцы и интервенты вывезли все выработанное ранее, поставили предприятие на грань развала.

…В 1926 г. был создан лесозаготовительный деревообрабатывающий комбинат. В 30-е гг. использовался не только пиловочный, но и круглый лес, в основном для новостроек на Кольском полуострове. В годы Великой Отечественной войны завод продолжал работать… В 1958 г. умбский лесокомбинат переименован в умбский леспромхоз. В 50-х гг. стали применять бензопилу «Дружба», дизельные трактора ТРТ -4С. Стала производиться тракторная и машинная погрузка (кранами).

Завод жил, а вместе с ним жил, разрастался поселок Умба, становился современнее, благоустроеннее. Из небольшого поселения стал поселком городского типа, в 1935 году стал районным центром. В 70-е гг. здесь был построен новый жилой район с многоэтажными домами, аптекой, школой, домом культуры. … Благодаря беляевскому заводу Терский район из глухого, отдаленного от центра места превратился в промышленный район. Продукция завода была известна всем областям Северо-Западного региона. О ней знали предприниматели Санкт-Петербурга, Вологодской и Архангельской областей; её продавали в Англии, Голландии, Швеции, Норвегии.

Чиж Г.Д. Роль лесопромышленников Беляевых в развитии промышленного производства на Терском берегу (конец XIX- начало XX) / II Ушаковские чтения. Материалы научно-практической межрегиональной историко-краеведческой конференции памяти профессора И.Ф. Ушакова. 2-4 марта 2005 г. – Мурманск, 2005. – С.197 – 202.

Рабочее движение на лесопильном заводе в Умбе

14 июня 1906 года объявили забастовку 347 рабочих Умбского лесопильного завода. По воспоминаниям старожилов, организаторами стачки были учитель Илья Ильич Иойлев, браковщик Гаврил Иванович Дьячков и таможенный служащий Петр Владимирович Кириллов. Начало выступления было приурочено к приходу в Умбу за пиломатериалами иностранного парохода, чтобы заставить администрацию быстрее пойти на уступки, поскольку за простой судна владельцы завода должны были по контракту платить крупную неустойку.

На Умбском заводе имелась группа более развитых рабочих, посещавших в 1904 – 1905 годах воскресную школу, занятия в которой вел учитель Всеволод Порфирьевиче Постников.

Управляющий заводом англичанин П.П. Тиксон 19 января 1905 года жаловался директору народных училищ, что П.П. Постников пропагандирует «идеи, которые дурно отзываются на рабочих и служащих», возбуждает их «против своих хозяев», занимается раздачей книг рабочим, приглашает рабочих к себе на квартиру». Тиксон добился увольнения Постникова, но присланный вместо него учитель И.И. Иойлев оказался политически еще более «ненадежным». Он быстро сблизился с рабочими и стал готовить их к борьбе за улучшение своего положения. Умбские рабочие, воодушевленные победой архангельских лесопильщиков, потребовали введения новых заводских правил. Прекратив работу, они пришли к заводской конторе с красными полотнищами, на которых было написано: «8-часовой рабочий день!», «Долой подрядчиков!», «Да здравствует Рабочая социал-демократическая партия!» Управляющий принял рабочих и пообещал сообщить о требованиях хозяину по телеграфу».

После бастующие двинулись в село Умбу, где находилась запань (место приема плотов леса), на которой работали карелы. Последние примкнули к колонне рабочих и вместе с ними приняли участие в митинге, состоявшемся неподалеку от села. Местные крестьяне не присоединились к рабочим, а некоторые неодобрительно называли их «бунтовщиками».

Беляевы первоначально не хотели идти на уступки, пригрозив рабочим закрытием завода и увольнением рабочих. Но борьба рабочих продолжилась. И только после победы рабочих на лесопильных заводах Архангельска и после того, как забастовали сорокские заводы Беляевых, предприниматели распорядились удовлетворить требования умбских рабочих в той мере, в какой это было сделано на других заводах. Одержав победу, 20 июня рабочие Умбского завода возобновили работу.

«12 января 1915 года началась забастовка 270 рабочих Умбского лесозавода. Руководители стачкой Евлампий Орюпин, Леонтий Чертов, Михаил Усачев, Василий Бубновский, которые от имени рабочих требовали улучшений условий труда и повышения зарплаты. Забастовка длилась 2,5 дня. В итоге 10 передовых рабочих были уволены»

Хроника Мурманской организации КПСС. 1899 – 1985.- Мурманск, 1985.

Новая стачка вспыхнула в Умбе 4 июля 1906 года, когда администрация отказалась удовлетворить просьбу одного рабочего о переводе его на другую работу. Беляевым пришлось остановить действие завода до 25 августа и перевести всех рабочих на погрузку пароходов.

За сравнительно короткое время, с июня по сентябрь 1906 года, рабочие всех лесопильных заводов Кольского края добились от предпринимателей серьезных уступок. Местные власти оказались не в силах предотвратить или подавить массовые выступления рабочих. В развитии классового сознания рабочих произошел большой сдвиг. В ходе забастовок они убедились в необходимости согласованных действий. Возникла тяга к организации, сплочению. Но царизм, разгромив вооруженные восстания в Москве и других областях, стал энергично подавлять борьбу трудящихся на Севере, перейдя в открытое наступление.

1 Мая на Умбском заводе рабочие устроили политическую демонстрацию. С красным знаменем и революционными песнями они прошли вдоль поселка и на окраине его провели митинг. Из 302 рабочих никто в этот день не приступал.

Но наступила полоса репрессий, ликвидация «дарованных» в 1905 году гражданских прав. Новый всплеск революционного движения наступил в 1912-1913 годах.

29 ноября 1913 года объявили забастовку уборщики досок на Умбском лесопильном заводе (24 человека) и добились своих требований: отмены вычетов из зарплаты.

На заводе участились случаи самовольного ухода рабочих с предприятий. В 1912 году с Умбского завода, не отработав долгов, бежало 6 человек, а в 1913 году – 25 человек.

В рабочем движении наступил период оборонительных стачек. Одним из первых в Кольском крае были репрессированы организаторы умбской забастовки И.И. Иойлев, Г.И. Дьячков и П.В. Кириллов. Их арестовали и выслали с завода. Вслед за ними получили расчет рабочие, выступавшие с речами на митингах и собраниях. (С.504 – 517).

Празднование Первомая в Умбе

«1 мая 1907 года на Умбском заводе рабочие устроили политическую демонстрацию. С красным флагом и песнями они прошли на окраину поселка и там провели митинг. Из 302 рабочих никто в этот день не приступал к работе. В забастовочной ведомости фабричной инспекции события на заводе Беляевых отражены так: «Причина стачки – желание рабочих праздновать Первое мая… Обстоятельства – хождение рабочих с красными флагами и пение революционных песен» («Полярная правда», 27 февр. 1987 г.)

Из воспоминаний умбянина Колесова Ивана Николаевича о событиях 1906 года в Умбе:

«В июне 1906 года рабочие пришли на работу, подняли красный флаг и пошли к конторе управляющего. На флаги надписи: «Рабочая социал-демократическая партия», «Долой подрядчиков», «Восьмичасовой рабочий день». Потом пошли в село. Через реку шли по забору над порогом. Прошли в деревню до конца. В конце деревни провели митинг. Крестьян на митинге не было. Увидев нас, они занавешивали окна и говорили: «Бунтовщики идут».

Из деревни прошли на завод, поставили флаг на площади против квартиры урядника. Выставили караул без оружия и ушли обедать. В 2 часа, пошли на почту и открыли там митинг. Выступал управляющий завода Тикстон, призывая рабочих высказывать требования и обещал передать требования хозяину. На митинге избрали рабочий комитет. В клубе поставили знамена и выставили караул. На следующий день прошел слух о работе по 10 часов вместо 11 и о прибавке зарплаты. Рабочие снова вышли на работу. Но потом часть рабочих все-таки рассчитали». ( Из материалов школьного музея).

С 1907 года маевки рабочие лесозавода проводили ежегодно. Из воспоминаний Паромова П.П.: «Каждый год молодежь собиралась встречать 1 мая на горе за озерком МРС. Ездили и на Погост, к деду Рехову».

Из истории празднования Первомая // Терский берег. – 1991. – 1 мая.

«В Умбе группа молодых поморов: П. Антонов, П. Калистратов, С. Паромов и другие продолжали революционную деятельность в годы столыпинской реакции. 19 февраля 1911 года, в пятидесятую годовщину ликвидации крепостного права в России, один из членов этой группы – Павел Петрович Антонов_ вывесил ночью на мосту через реку Умбу красный флаг с призывом «Да здравствует освобождение крестьян!» Его сестра Пелагея Паромова спустя несколько десятилетий вспоминала6 «Буквы вышивали мы с сестрой Екатериной Борисовой, и флаг этот мы шили. У нас на квартире в то время жил А.П. Филиппьев – революционер. Они вместе с братом Павлом Антоновым, Семеном Паромовым, Андреем Борисовым вывешивали флаг. Одни следили, чтобы не увидел, кому не надо видеть, другие прибивали. Утром рабочие лесозавода, прийдя на перекличку, спросили у приказчика Мелегежского: «Федор Никифорович, что же сегодня за праздник, что флаг висит?» Приказчик всех на ноги поднял, но не дознался, чтя работа».

Киселев А. Молодые в революции // Комсомолец Заполярья. – 1987. – 9 апреля.

Панова Л. От пуска до стачки:

По воспоминаниям старожилов и по материалам краеведческого музея // Терский коммунист. – 1988. – 20 дек. (№ 153). – С. 2-3.

Почти одновременно с закладкой завода стал строиться рабочий поселок. Уже в 1900 году население его достигало 250, а в 1914 – 500 человек. История завода тесно переплетена с историей поселка.

Поселок располагался на материке, в нем было не более 40 – 50 домов, которые вмещали лишь половину рабочих предприятия. На зиму при заводе оставалось 189 человек, а летом – за счет сезонных работников, жителей сел Терского берега и деревни Умба, а также приходящих с Северной Двины – население удваивалось.

Интересна топонимика первых улиц рабочего поселка. Современная улица Набережная называлась Двинской слободкой. Очевидно от того, что здесь селились выходцы с Архангельского берега. На одной стороне улицы стояло 6 домов – типичных бараков.

На существующей сегодня улице Комсомольской – 3 дома, пекарня и столярная мастерская — на месте магазина «Одежда».

На нынешней улице Кирова – было лишь 7 домов.

На современной Рабочей улице в доме № 3 располагался клуб. Старое двухэтажное здание стоит и сейчас, превратилось в жилой дом. На первом этаже клуба был расположен зрительный зал и буфетная, на втором этаже — бильярдная. Члены клуба платили ежегодный взнос по 8 рублей.

В здании, где еще три года назад находился детский сад «Тополек», жили служащие завода. Чуть в стороне дымила смолокурня – здесь гнали смолу и выжигали уголь для кузницы.

На острове недалеко от завода выстроили больницу (теперешний многострадальный роддом). Только один фельдшер работал в больнице. Против больницы находилась пекарня, ниже ее, к губе – баня для рабочих, кузница и угольный склад. На месте складов магазина «строительные материалы» — конюшня и маленькая избушка для конюхов и шорников.

Обо всем этом пишет в своих воспоминаниях Касьянов Иван Николаевич. Необычные рабочие казармы, получившие название «Койки», разместились на нынешней Рабочей улице. Наполовину вросшие в землю, с тусклыми окнами и низкими крышами казармы производили удручающее впечатление. Место лабаза и торгового помещения занял нынешний «Уют». В здании нынешней почты жил управляющий. Рассказывают, что при капитальном ремонте здания узла связи уже в пятидесятые годы обнаружили: межэтажное перекрытие – трехслойное!

На месте пионерлагеря стояла таможня с лоцманской будкой. Первым лоцманом был Федор Алексеевич Тарасов. Лоцманская будка сохранилась до сих пор, возвышается на прежнем месте.

Иностранные корабли стали приходить в Умбу за лесом в 1900 – 1901 годах. Голландские, английские, шведские.

Первая земская школа была открыта в доме, где несколько лет назад еще размещался детский сад «Теремок». Это одно из самых старых зданий в поселке. А в здании нынешнего детского сада «Теремок» Умбского леспромхоза было одно из первых общежитий рабочих. Точнее – рабочая казарма. Позднее там был клуб.

Поселок располагался среди густого леса, отсюда и его первое название – Лесной. «Клюкву и морошку мы у домов собирали»,- записал в дневнике ветеран лесозавода Паромов Федор Яковлевич. Птичьи голоса по утрам будили рабочий люд громче петухов. Губа разливалась до горки (той самой, где сейчас тир – у гостиницы). И вся теперешняя площадь – это губа, устланная рейками и засыпанная опилками, а потом – землей. Такова же и улица Спортивная до моста.

Рейки для дороги таскали на тележках и возили на лошадях. Моста не было, губу переходили по бонам с перилами.

Сообщение с внешним миром: зимой по санному пути через Пирью губу, летом – морем. Два раза за сезон приходил пароход из Архангельска.

Первыми пароходами, пришедшими в Умбу, были «Онега», «Кемь» и «Владимир». Грузовые это были или пассажирские суда – точно неизвестно. Швартовались в Умбе пароходы великокняжеской компании. Такие как «Ольга», «Ксения», «Ломоносов».

По приказу Беляева в поселке была построена танцевальная веранда, гиганты, кольца, турник, качели на манеже – против нынешнего обувного магазина. Это место сейчас в зарослях малинника. Кроме того, был построен водопровод.

… В 1904 году в поселке открылась начальная школа министерства народного просвещения. Первым ее учителем был Постников Всеволод Порфирьевич. Прославился он на заводе как человек, водивший дружбу с рабочими, как демократ с революционными идеями. И как опасная личность, способная подтолкнуть рабочих на выступления против хозяев. Известно, что однажды Постников в присутствии управляющего Тикстона и служащих завода показал книгу политэкономии и сказал: «Вот этой книгой я докажу вам, что не вы – служащие и рабочие – едите хлеб Беляева, а Беляевы сосут вас…» Сразу по окончании учебного года Тикстон заявил Постникову, что больше не желает держать его в заводской школе. Вскоре в Умбу прибыл новый учитель – Илья Ильич Иойлев, ссыльный революционер, социалист. И он стал вести среди местного населения разъяснительную работу.

Положение рабочих лесозавода было крайне тяжелым. Холодные, тесные казармы, без света, с двухъярусными нарами, на которых спали по 20-30 человек. Одинокие и семейные жили в одном помещении. Часто болели цингой, так как в пище не хватало витаминов – не было овощей и фруктов, недоставало жиров. Питались соленым мясом и соленой треской. Изнурял тело и душу ручной труд по 13 часов в день, непомерные штрафы.

Лесопильные рамы, обрезные и торцовые станки (единственное машинное оборудование) не ограждались, а работа на них – ежечасный риск получить увечье.

Отзвуки первой русской революции дошли и до нашего рабочего поселка. Летом 1906 года под погрузку пришел заграничный пароход. Грузить его рабочие отказались. Они требовали восьмичасового рабочего дня и увеличения заработной платы. В истории зафиксирована дата 14 июля 1906 года, когда объявили забастовку 347 рабочих Умбского лесопильного завода.

К заводской конторе, что находится на горушке слева от завода, стали собираться рабочие. В руках – красные полотнища с надписями: «8-часовой рабочий день!», «Долой подрядчиков!», «Да здравствует рабочая социал – демократическая партия!».

Касьянов Иван Николаевич рассказывает: «Флаг у нас был 2 – 2,5метра, на двух древках. У конторы переговорили с управляющим и пошли в деревню Умбу. Через реку Умбу шли по забору над порогом. Прошли деревню до конца. В конце деревни провели митинг. Крестьян на митинге не было. Увидев нас, они завешивали окна и говорили: «Бунтовщики идут».

Из деревни пришли на завод, флаг поставили на площадку против дома урядника. Выставили караул без оружия и ушли обедать. После обеда часа в 2 собрались и пошли на почту. На полянке против нынешнего здания исполкома открыли митинг. Избрали рабочий комитет. Тикстон разрешил занять клуб, где закрепили флаги и выставили караул. На второй день распространился слух, что работать будем по 10 часов и снимут подрядчика Шпакова, бравшего на укладку малых ребят. Через два дня сообщили, что прибавят зарплату… Рабочий день стал девятичасовым, заработная плата увеличилась на 8-10 рублей.

Руководителей забастовки Дьячкова и Иойлева арестовали, рабочих, участвовавших в забастовке, уволили…

«Управляющий травил меня, — вспоминает Ф.Ф. Попов, — нападал без повода, старался урезать мое жалование. Поэтому вскоре мне пришлось уехать из Умбы».

Самых активных забастовщиков выпроваживали из Умбы, выдавая на дорогу по два рубля. На ближайшие заводы в Ковду и Кемь были разосланы списки участников забастовки, потому и устроиться туда уволенным не удавалось.

И все же в результате забастовки положение рабочих, оставшихся на заводе, улучшилось. Жалование было увеличено, рабочий день сократился до 10 часов. В заводской лавке снижены цены на продукты. Должность подрядчика упразднена.

Одержав первую победу, 20 июня рабочие Умбского завода возобновили работу. Новая стачка вспыхнула на Умбском заводе 4 июля 1906 года, когда администрация отказалась удовлетворить просьбу рабочего о переводе его на другую работу. Беляеву пришлось остановить работу завода до 25 августа и перевести всех рабочих на погрузку пароходов».

Умба в период Первой империалистической войны. Каратели на Терском берегу

Рыбаки Умбы, как и всего Терского берега, казались подчиниться приказам и распоряжениям интервентов и белогвардейских властей края о мобилизации в белую армию. Приказ от 1919 года не был выполнен. Как и последующий за ним второй. Не испугали их и обещанные кары за неисполнение приказа. Из Варзуги, Кузомени, Кашкаранцев вернулись списки лиц, подлежащих мобилизации. На каждом из них было по две-три расписки — кулаков, изъявивших желание служить в белой гвардии.

«После ухода американских, английских, французских и итальянских войск белогвардейцы снова попытались мобилизовать население Терского берега. Из Мурманска в села полетели грозные телеграммы, приказывающие рыбакам призывного возраста «немедленно» явиться в управление мурманского коменданта». Но сходка в с. Кузомень постановила не выезжать. То же произошло и в Кашкаранцах. Призывные Умбской и Тетринской волостей также отказались выполнять приказ о мобилизации.

Белогвардейцы решили расправиться с непокорными. В октябре 1919 года на Терский берег была направлена карательная экспедиция под руководством подполковника Судакова. Прибыв на военном корабле в Умбу, каратели разгромили рабочий поселок и деревню и насильно забрали под угрозой расстрела на месте всех мужчин призывного возраста.

… Взятые в белую армию под угрозой расстрела терские рыбаки сослужили плохую «службу генералу Миллеру. … Рыбаки Умбы находились в Мурманске в комендантской команде, которая 21 февраля 1920 года первой выступила против белогвардейского гарнизона города».

Двинин Е.А. Край, в котором мы живем.- Мурманск: Кн. изд-во, 1959. – С. 104 – 106.

Оставить свой комментарий

Оставить комментарий